"Девочки"

[Club-Neuro]

Название: Девочки
Автор:  Red Fir
Размер: драббл, 964 слова
Пейринг/Персонажи: Хигучи/Сай (Одиннадцатая), Нейро/Яко, Акане-чан
Категория: джен
Жанр: повседневность
Рейтинг: PG-13
Краткое содержание: Сай закрывает свое первое дело
Примечание: Нейро — жестокий персонаж

Ветер подхватывает занавески, утреннюю дымку, листы на столе у Акане — и закручивает секретаршу агентства в беспросветном вихре уголовно-шуршащего производства. Акане взлохмачено вскидывается, но чьи-то пальцы вовремя ловят ее, выпутывают из компьютерных проводов, кладут собранные бумаги обратно на стол. Акане сконфуженно затихает. Она не очень-то любит, когда чужие трогают руками, но кроме гостьи в офисе никого нет.

«Спасибо, Сай».

— Не за что.

Они не называют ее «Одиннадцатой». Слишком странное прозвище; невольно задаешься вопросом, куда подевались остальные десять. Яко предпочитает звать ее «Сай».

«Скоро вернутся», — печатает Акане, будто желая подбодрить, и Сай кивает, вновь позабыв, что Акане не видит ее.

Яко милая. К ней можно приходить, когда хочется, и спрашивать, если что-то забудешь. Яко не смеется над Сай и не говорит, что арбуз — это такой кактус. Если что-нибудь сделать не так, Яко не ругается и не покрывается зелеными пятнами. Нейро… Ну.

Кажется, он ей не очень-то рад.

Из всех подруг Яко только одна не пыталась его убить, но вот как раз ее имени Нейро не помнит.

На лестнице стучат чьи-то подошвы, вверх-вверх-вверх, и Сай поднимается, чтобы заварить чай. Будут гости. Кто-то идет вместе с Яко, и это не «ассистент». Сай не знает, кто это. Или просто забыла.

Яко кажется, Сай ничего. Видно, Хигучи того же мнения. Он болтает, пьет чай, совсем позабыв о принесенном деле, и, наверное, даже куда-то ее пригласит: красивая девочка напротив благосклонно улыбается, и Нейро, вернувшись в офис, решительно выставляет Хигучи за дверь. Тенденция, которая складывается у него на диване, ему совершенно не нравится. И дело не нравится тоже.

Наверное, оно как-то связано с Сай. Так она думает.

Она чувствует его недовольство, но только молчит, осторожно раскладывая на коленях подол кружевной юбки; у Яко много красивых вещей, но иногда она думает, что некоторые из них Сай подойдут больше. Нейро смотрит боком, как птица, — неотрывно, враждебно, как если бы она задумала выдернуть перо у него из хвоста.

У этой неприязни нет источника. Сай знает, что ей ответят, если задать вопрос «почему», но если Нейро не в настроении с ней возиться, придется довольствоваться ответом «потому что».

И Сай не спрашивает.

Вместо этого она подходит к креслу, склоняется и рассматривает лицо, долго-долго. Нейро не реагирует на подобные выходки; Яко почему-то думает в такие моменты, что Сай ищет сходство в их лицах. Иногда, кажется, даже пытается в него превратиться, — а после украдкой рассматривает под столом получившуюся куриную лапу. Наконец Нейро теряет терпение. Он снимает трубку и цедит кому-то на том конце, не сводя взгляда с Сай, что ему нужен пропуск на экспертизу, а стало быть, в морг.

Нейро не спрашивает, пойдет ли она с ним. Только бросает через плечо:

— Собирайся.

А значит, это и впрямь ее дело.

Лето совсем тихое. Сай вслушивается в теплый вечерний город, нюхает сирень во дворах, смотрит, как поблескивает на улицах рукотворное. Иногда ей хочется вновь стать собакой и вместе с Яко побегать по улицам, но Нейро не разрешает. Должно быть, понемногу привыкает к ней — к скулам, к платьям, к тонким пальцам, — и не любит, когда она превращается во что-то другое. Впрочем, Сай больше не думает, что люди — это настолько уж скучно.

Она по очереди подцепляет, с интересом рассматривает обрывки, обрезки, шнуры и петли, что составляют тело мертвой женщины на столе, а Нейро с надменным видом поясняет, для чего они нужны. Больше всего Сай нравится мозг. Она спрашивает у Нейро, как он работает, и Нейро говорит, что не знает.

Сай подмечает детали, осматривает места преступлений и «ведет протокол» — записывает за Нейро то, что он говорит. Наверное, у нее даже неплохо получается: Хигучи смеется и все тащит в офис охапки сирени, и что Нейро с ней делать, скажите пожалуйста. С Сай или с сиренью — Яко не уточняет.

Лето идет все дальше, вперед и вперед, сквозь темную листву в прозрачной дымке, цветы, лиловыми и белыми гроздьями, и где-то высоко в небе — сквозь золотистые нити электропередач. Сай учится готовить соус гомадарэ, переходить на зеленый и всякий раз, стоя на перекрестке, послушно берет Нейро за руку.

Мир вокруг сбросил кожу, в очередной раз перестроился, придумал правила, а Сай не сказал. Она будет слушаться Нейро, она будет защищать Яко, потому что они помнят ее, выуживают из собственной памяти по лоскутам, сшивают, как ту мертвую женщину, и только им есть до этого дело.

Людей вскрывать нельзя. Их ест Нейро.

Кошек вскрывать нельзя. Их… ест Яко?

Сай не всегда помнит верно, и иногда переспрашивает.

А это вкусно? Это можно?

Яко рассказывает, что вкусно, что можно и что красиво. Яко нравятся пирожные, маленькие камушки-сережки и рыба фугу. Яко нравится Нейро и человек, которым он притворяется.

Сладкое, острое и опасное считается интересным. Сай не уверена, что именно нравится ей, но намерена узнать, сделав все, на что у них обеих хватит смелости, глупости или стипендии Яко.

Можно расчесать Акане? А расчесать Яко?

(Кажется, понимает Яко, ее авторитет в агентстве и впрямь ничего не стоит).

Сай не понимает, что в этом деле такого важного, но Нейро слишком странно молчит, и приходится нарушить молчание первой.

— Хочешь… закрыть его?

— Нет. — Жестко произносит Нейро, протягивая папку ей. — Ты закроешь.

Сай колеблется.

— Я должна что-то написать в конце?

— Ты знаешь. — Кивает Нейро. — Ты будешь знать.

Яко открывает рот, чтобы что-то возразить, но так и не решается под взглядом Нейро. А значит, и Сай согласна.

Лето уходит, но почему-то эти двое останавливаются, чтобы ее подождать.

Кажется, Яко не совсем «подруга».

Кажется, Нейро не совсем «друг».

Есть какое-то другое слово, совсем простое, думает Сай. Им она уже называла кого-то, но она не помнит. И у Яко не спрашивает.

Есть то, что ей хочется сделать самой.

Сай берет дело — на папке только прозвище, «Имина-катастрофа», — и выходит на улицу. Заслоняет ладонью солнце, и на этой ладони — весь мир. Сай замирает на мгновение, балансирует на верхней ступени, старается удержать в памяти все запахи, шорохи, блики, — все, что составляет сейчас ее короткое «я». Когда-нибудь она примерит тысячу лиц и проживет тысячу судеб, выберет из них одну — или не выберет никакой.

Как и все люди.